Решения собраний: корпоративное, вещное право, банкротство

23 октября состоялась конференция Ассоциации выпускников РШЧП, посвященная решениям собраний. Мероприятие состояло из четырех больших секций: общие вопросы, корпоративное право, вещное право и банкротство. Представляем вниманию краткий обзор проблематики, которая касается заявленной темы.

Концепция реформирования ГК

Началась конференция с доклада Андрея Егорова об общих положениях ГК РФ о решениях собраний. Известно, что 2013 год ознаменовался реформированием отечественного гражданского законодательства. Результатом реформы в том числе стала гл. 9.1 ГК РФ, посвященная решениям собраний.

В проекте Концепции совершенствования общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации закреплены основные идеи этого правового института. Что это за идеи?

Во-первых, чрезвычайно важно понимать, что субъекты решений являются членами гражданско-правового сообщества, имеющими право на голосование. Как вы считаете, если большинство подписчиков Журнала примут решение о пожертвовании 100 руб. на его развитие, это решение будет связывать всех подписчиков? Разумеется, нет. Статус гражданско-правового сообщества должен следовать из закона, и только в этом случае решение такого сообщества будет связывать в том числе меньшинство голосовавших против его принятия. Данная идея нашла отражение в гл. 9.1 ГК РФ путем включения в нее слов: «гражданско-правовое сообщество».

Другая важная идея вытекает из правовой природы решения собрания, характеризующей его как сделку. Отсюда следует, что и акт голосования тоже является сделкой. Следовательно, любые пороки при голосовании могут повлечь за собой недействительность принятого решения в целом.

Третьей идеей, частично воплотившейся в жизнь в 2014 году, оказалась специальная форма решений собраний, а именно их нотариальное удостоверение. Однако сама реализация такой идеи в законе вызывает немало вопросов. Для правильного понимания целей и значения нотариального удостоверения решений собраний необходимо ознакомиться, в первую очередь, с текстом проекта Концепции.

Следующая идея проекта Концепции заключается в том, что, по общему правилу, допущенное при принятии решения нарушение должно свидетельствовать об оспоримом характере решения, если иное не установлено законом. Такая позиция преследует цель обеспечения стабильности гражданского оборота посредством ограничения возможности для оспаривания решения определенными основаниями и при помощи введения дополнительных условий, исключающих возможность оспаривания.

Какие идеи удалось воплотить в Законе? И какие правовые проблемы остались нерешенными? Об этом – в докладе спикера.

Правовая природа

Доклад Дениса Новака посвящен более глубокому рассмотрению вопроса о правовой природе решения собрания. В литературе этот вопрос является дискуссионным, и надо признать, что представления о том, что решение – это сделка, не являются господствующими. Наиболее популярными являются две позиции: первая из них позиционирует решение собрания как сделку, вторая как особый юридический факт.

Основным аргументом против признания решения собрания сделкой является отсутствие полного совпадения воль всех участников и подчинение меньшинства большинству. Вместе с тем определение сделки, содержащееся в ст. 153 ГК РФ, не содержит такого необходимого признака, как совпадение воли всех участников сделки. Следовательно, возможность принятия решения собрания против воли некоторых лиц, имеющих право на участие в принятии решения, не противоречит сущности сделки.

Требование полного совпадения воли всех лиц, участвующих в сделке, предъявляется не ко всем сделкам, а лишь к двусторонним либо многосторонним сделкам, т.е. к договорам. Между тем даже в договорном праве встречаются случаи, где меньшинство вынуждено подчиняться большинству: в ходе реформы ст. 450 ГК РФ была дополнена правилом о том, что в многосторонних договорах можно предусмотреть возможность изменения или расторжения такого договора по соглашению как всех, так и большинства лиц, участвующих в нем.

В рамках сделочной теории существуют несколько позиций о том, к какому виду сделок следует относить решения собраний.

Спикер последовательно приходит к выводу о том, что решение собраний есть односторонняя сделка. Односторонний характер проявляется в том, что воля участников гражданско-правового сообщества сонаправлена на определенный правовой результат. В соответствии с этим подходом, даже если гражданско-правовое сообщество не обладает самостоятельной правосубъектностью, его можно рассматривать вовне в качестве единой стороны сделки.

Однако в ходе обсуждения стало понятно, что взгляд на решение собрания как на одностороннюю сделку поддерживается не всеми докладчиками.

Эта, на первый взгляд, сугубо теоретическая дискуссия имеет важное практическое значение. Так, ее результаты могут привести к выводам о возможности применения к решениям собраний общих положений о сделках и об их недействительности, разумеется, только в той части, в которой соответствующие отношения не урегулированы положениями гл. 9.1 ГК РФ и содержащимися в других законах специальными правилами о решениях собраний.

Исковая давность: общие положения

Михаил Церковников в своем докладе затронул вопрос о сроке исковой давности применительно к решениям собраний, в частности, о сроке исковой давности, применимом к ничтожным решениям. Законодатель высказывается только в отношении оспоримых решений, устанавливая в п. 5 ст. 181.4 субъективный срок в шесть месяцев и объективный – в два года. В связи с этим возникает вопрос, каков срок исковой давности для возможности оспаривания решений по основаниям их ничтожности?

Как было сказано выше, к решениям собраний применимы, в том числе общие положения о сделках. По мнению спикера, нормы об исковой давности для этих целей не исключение (ст.ст. 196, 200 ГК РФ).

Однако судебной практикой был избран иной подход. В частности, в п. 112 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 указывается, что срок исковой давности для признания ничтожного решения собрания недействительным исчисляется по аналогии с правилами, установленными п. 5 ст. 181.4 ГК РФ.

Пожалуй, срок исковой давности применительно к решениям собраний является одним из самых спорных моментов. Помимо вышеперечисленных вариантов есть и тот, в соответствии с которым требования, связанные с ничтожностью решения, в принципе не могут задавниваться, и таков был замысел разработчиков проекта Концепции.

Ничтожность решений в законе о юридических лицах

Корпоративная панель началась с доклада Дмитрия Степанова, посвященного ничтожности решений собраний в ГК РФ и в законах о юридических лицах.

Изначально оба корпоративных закона (Закон об ООО, Закон об АО) исходили из оспоримости решений постольку, поскольку сама конструкция признания решения собрания недействительным предполагала заявление соответствующего требования и оценку суда на предмет того, насколько то или иное нарушение является существенным.

Однако уже с 2009 года в корпоративные законы вносятся изменения, в соответствии с которыми некоторые решения ОСУ и ОСА могут быть признаны не имеющими силы независимо от обжалования их в судебном порядке (п. 10 ст. 49 Закона об АО, п. 6 ст. 43 Закона об ООО). То же самое касается решений совета директоров акционерных обществ (п.п. 5, 8 ст. 68 Закона об АО).

Однако судебная арбитражная практика открыла занавес ничтожности решений еще в 1997 году, используя при этом крайне широкую формулировку «иные существенные нарушения», которые должен был установить суд для признания такого решения ничтожным. Более того, произошло наложение правовых конструкций: с одной стороны, суды оценивали, насколько то или иное нарушение является существенным, а с другой – при ничтожности судам приходилось устанавливать, по сути, то же самое. Иными словами, как при ничтожности, так и при оспоримости, суды должны были руководствоваться одинаковым критерием существенности нарушения. В результате, суды в большинстве своем отдавали приоритет оспоримости решений собраний, и лишь в вопиющих случаях решения констатировались ничтожными.

Однако позднее ВАС РФ скорректировал сложившуюся практику, распространив режим ничтожности решений только в трех случаях,в то время как критерий существенности нарушения стал проверятся только для целей оспаривания принятого решения.

В последующем при разработке поправок в ГК РФ в правила о юридических лицах, безотносительно к этому начинает разрабатываться новая гл. 9.1 ГК РФ. В связи с этим встал вопрос о применении положений новой главы к корпоративным отношениям. Позиция разработчиков заключалась в отрицании такого применения, что, по большей мере, диктовалось не наличием специальных положений, а укоренившейся судебной практикой, которая при действии гл. 9.1 ГК РФ применительно к корпоративным отношениям попросту будет подлежать аннулированию.

Как ситуация складывается сегодня? Об этом – в докладе спикера.

Оспаривание корпоративных решений

Продолжила конференцию Наталья Дребезгина с докладом об оспоримости решений собраний в корпоративном праве. Соответствующие положения ГК РФ комплиментарны, т.е. если специальным законом не установлено иное, к решениям собраний в корпоративном праве применяются положения гл. 9.1 ГК РФ. К этому, в частности, относятся правила о:

– праве оспаривания решения участником, волеизъявление которого при голосовании было нарушено (даже если участник голосовал за решение или воздержался от голосования);

– праве любого участника заявить о ничтожности решения;

– возможности подтверждения решения;

– раскрытии информации о признании решения недействительным в порядке, в котором была раскрыта информация о принятии решения, а также примеры, когда решение может быть оспорено.

В связи с последним необходимо отметить, что судебная практика рассматривает в качестве оснований для оспаривания корпоративных решений не только положения специальных законов, но и положения ГК РФ. Так, общими положениями предусматривается, что решение собрания может быть признано судом недействительным при нарушении требований закона (ст. 181.4 ГК РФ).

В качестве одного их типичных нарушений ГК РФ называет допущенное существенное нарушение порядка созыва, подготовки и проведения собрания, влияющее на волеизъявление участников. Применительно к такому нарушению судебная практика в отношении корпоративных решений выработала следующие примеры такого нарушения:

– несвоевременное извещение (неизвещение) акционера о дате проведения общего собрания (пункт 1 статьи 52 Закона об АО);

– непредоставление акционеру возможности ознакомиться с необходимой информацией (материалами) по вопросам, включенным в повестку дня собрания (пункт 3 статьи 52 Закона об АО);

–  несвоевременное предоставление бюллетеней для голосования (пункт 2 статьи 60 Закона об АО) и др.

Иск о признании решения общего собрания недействительным подлежит удовлетворению, если допущенные нарушения требований Закона, иных правовых актов или устава общества ущемляют права и законные интересы акционера, голосовавшего против этого решения или не участвовавшего в общем собрании акционеров.

Об остальных основаниях оспаривания корпоративных решений собраний можно узнать из доклада.

Косвенные иски в контексте оспаривания корпоративных решений

Мария Белова затронула тему оспаривания решения собрания, рассмотрев его как механизм корпоративного контроля. Мария начала свой доклад с общих представлений о том, что «все корпоративное законодательство можно представить в виде тривиального набора сдержек и противовесов, призванного в одинаковой мере обуздать произвол одних, не давая в обиду других». В связи с этим все корпоративные системы во всех странах мира вырабатывают механизмы защиты инвесторов, в частности, миноритарных, от произвольных действий мажоритарных акционеров. Прежде всего речь идет о таких механизмах защиты как иски об оспаривании решений общих собраний, прямые и косвенные иски акционеров.

Суть косвенного иска заключается в том, что иск предъявляется от имени и в защиту интересов общества, которые оно может защищать, но по каким-то причинам не защищает. Чаще всего это происходит ввиду того, что общество контролируется теми лицами, которые и причиняют обществу убытки, а поэтому меньше всего заинтересованы в предъявлении такого иска. В связи с этим во многих правопорядках выработано правило о том, что возможность предъявления иска смещается в пользу акционера, поскольку кроме него, по сути, больше некому отстоять интересы общества. Однако такие иски вызывают некоторое подозрение, ведь, акционер при его предъявлении несет больше издержек (в России это судебные расходы, связанные с таким иском) притом, что его выгода от такого иска минимальна (взыскиваемый ущерб поступает в пользу общества, а единственный бенефит участника выражается в соответствующем приросте его доли).

Кроме этого, непонятно игнорирование позиции менеджмента при предъявлении косвенного иска. Например, в английском праве такое игнорирование недопустимо: изначально акционер должен обратиться к менеджменту с просьбой предъявления косвенного иска и лишь в редких случаях может нивелировать эту обязанность. Поэтому можно сказать, что предъявление косвенных исков во многих правопорядках сопряжено с определенными ограничениями.

О том, что происходит в российском праве – в докладе спикера.

Кроме того, напоминаем, что на тему косвенных исков развернулся настоящий баттл в пятом выпуске Журнала РШЧП, где были представлены полярные позиции о возможности и условиях предъявления двойных косвенных исков в российском праве.

Исковая давность: корпоративные решения

Следующий доклад был посвящен исковой давности при оспаривании корпоративных решений. Об этом рассказал Иван Чупрунов.

Общими правилами установлен 6-месячный срок исковой давности (п. 5 ст. 181.4 ГК РФ). При этом в соответствии с п. 1 ст. 181.1 ГК РФ правила гл. 9.1 ГК РФ применяются, если законом или в установленном им порядке не предусмотрено иное. Так, специальными законами сроки для оспаривания решений установлены в п. 7 ст. 49 Закона об АО (3 месяца), п. 4 ст. 43 Закона об ООО (2 месяца).

В связи с этим возникает вопрос: почему сроки в специальных законах сокращены? Есть мнение, что это необходимо для обеспечения стабильности гражданского оборота, а оспаривание корпоративных решений может сильно его дестабилизировать. Однако возникает и другой вопрос: есть ли в корпоративном праве при оспаривании решений объективный срок исковой давности? Специальные законы такого срока не устанавливают. Это молчание намеренное и в этом случае объективный срок не применим, или пробел должен ликвидироваться за счет общих положений, т.е. должен составлять два года? Этот вопрос в судебной практике не решен, однако в литературе высказываются позиции в пользу второго подхода.

А каков срок исковой давности для ничтожных решений? Этот вопрос возвращает нас назад, к рассуждениям об общих положениях о решениях собраний в ГК РФ (п. 5 ст. 181.4 ГК РФ). Вместе с тем нельзя упускать из виду, что ничтожное решение собрания ничтожно независимо от признания его таковым судом (ст. 181.3 ГК РФ). Следовательно, решение суда в данном случае лишь подтверждает ничтожность решения, а истечение какого-то срока не может излечить изначально ничтожную сделку.

В своем выступлении Иван привел «живые» примеры абсурдности избранного судебной практикой решения. Об этом – в докладе.

Решения собраний в многоквартирных домах

Третья сессия началась с доклада Вероники Величко о решениях собраний в многоквартирных домах. В отличие от корпорации, в многоквартирных домах нет жесткой привязки к конструкции юридического лица, в связи с чем невозможно посредством ЕГРЮЛ определить границы субъектного состава такого гражданско-правового сообщества.

Одним из способов управления многоквартирными домами является товарищество собственников недвижимости, однако в соответствии с законодательным решением оно может объединять не всех собственников, а только тех, кто добровольно в него вступил. Поэтому субъект принятия решения в этом случае является довольно стихийным. В связи с этим возможны различные вариации гражданско-правового сообщества: это сообщества собственников жилых или нежилых помещений, собственников машино-мест и т.п.

Однако все ли такие сообщества могут иметь статус гражданско-правового со всеми вытекающими из этого последствиями? Зачастую судебная практика высказывается относительно тех сообществ, которые таким статусом обладать не могут. Так, например, решение общего собрания автовладельцев не может быть квалифицировано в качестве влекущего гражданско-правовые последствия решения органа жилищно-строительного кооператива.

Однако ЖК РФ оперирует термином: «общее собрание собственников помещений в многоквартирном доме». Иными словами, действует принцип «одно здание – одно сообщество».

Вопрос о границах гражданско-правового сообщества стал предметом рассмотрения ВС РФ. Так, по одному из дел рассматривалось решение собрания собственников различных зданий, находящихся на одном земельном участке. Нижестоящие инстанции признали такое решение недействительным, ввиду отсутствия гражданско-правового сообщества. ВС РФ направил дело на новое рассмотрения, сопроводив доводом о том, что суды должны установить, имеется ли какое-то имущество, соединяющее всех собственников этих зданий, т.е. есть ли основания полагать, что все эти здания представляют собой единое технологическое сооружение. К сожалению, дело было прекращено, а ВС РФ свой довод, увы, никак не мотивировал.

Каковы все-таки критерии определения границ гражданско-правового сообщества? Об этом в докладе Вероники.

Форма решений

Тема доклада Натальи Спиридоновой звучит как «Заочная и смешанная форма решения собраний». Изначально необходимо разобраться с путаницей, существующей в законодательстве применительно к форме решения собрания. Выше мы, можно сказать, определились, что решение собрания есть сделка. Понятие формы, используемое применительно к сделке, призвано выражать идею оценки надежности фиксации волеизъявления, его содержания и идентификации лица, которое его совершило. Однако очная и заочная форма решений собраний скорее отражают не фиксацию воли, а процедуру ее изъявления. В этой связи очная форма решения собрания схожа с процессом заключения договора между присутствующими, а заочная – между отсутствующими. И совсем другое дело форма самой сделки (устная, письменная).

В свою очередь, голосование может быть односторонней сделкой как фиксация воли участника сообщества, но может означать и процесс принятия решения, к последнему как раз и относятся понятия очной и заочной формы.

Практическое следствие сказанного выражается в том, что в некоторых ситуациях представляется затруднительным определить форму принятия решения собрания. Допустим, участники физически обсуждают принятие того или иного решения, однако один из участников принимает участие в собрании онлайн. Какая форма принятия решения в данном случае?

С одной стороны, если участник может задавать вопросы, его видят и слышат все участники, как и он их, то, можно сказать, что дискуссия (обсуждение) считается состоявшейся. Но, с другой стороны, что, если участники не видят, не слышат, а могут определить позицию другого лишь по электронной связи? В этом случае имеется только односторонняя, а не двусторонняя (как в первом случае) связь. В зарубежном праве критерий характера связи принимается во внимание для целей определения формы принятия решения.

И третий вариант, когда все участники голосуют в электронной форме, т.е. сами по себе электронные технические средства выполняют роль фиксации волеизъявления, а следовательно, речь может идти о форме решения собрания как о форме сделки.

Какие нормы в отечественном законодательстве из буквального прочтения не позволяют определить, решение собрания в какой форме должно быть принято? Что представляет собой очно-заочная форма? Об этом подробно в своей презентации рассказала Наталья Спиридонова.

Кворум собрания

Доклад Елены Поветкиной посвящен проблеме кворума собрания собственников. В ГК РФ отсутствуют какие-либо требования относительно кворума участников собрания. ЖК РФ и некоторые специальные законы содержат требования о 50% от числа участников соответствующего гражданско-правового сообщества (например, садовнические товарищества).

Такие сферы (садовнические, сельскохозяйственные сообщества) являются наиболее социально напряженными, поэтому законодатель защищает участников подобных сообществ путем установления кворума. Однако с другой стороны, в отличие от корпораций в таких сферах отсутствуют реестры, позволяющие четко определить субъектный состав участников сообщества, что делает затруднительным даже их простое уведомление о предстоящем собрании. В зарубежном праве такая проблема решается путем понижения кворума по каждому последующему собранию.

Елена также рассказала о том, в отношении каких сообществ законодателем расширены границы субъектного состава.

Кумулятивное избрание комитета кредиторов в банкротстве

Сессию, посвященную решениям собраний в банкротстве, открыл Олег Зайцев с докладом о цели кумулятивного избрания комитета кредиторов собранием кредиторов и ее последствиям в законодательстве о банкротстве.

В банкротном праве собрания отличаются от всех иных сообществ, обсуждаемых выше, отсутствием признака добровольности. В связи с этим проблема подчинения большинству здесь встает особенно остро, т.к. кредиторы об этом в принципе не договаривались. В качестве инструмента защиты от произвола мажоритарного кредитора выступает, в том числе комитет кредиторов. Почему?

Для этого ответим на другой вопрос: может ли собрание кредиторов прекратить полномочия не всех, а лишь одного члена комитета? ВС РФ ответил на этот вопрос отрицательно, мотивируя тем, что особенность избрания комитета кредиторов заключается в том, что выбор его состава осуществляется по правилам кумулятивного голосования (пункт 2 статьи 18 Закона о банкротстве). Такой порядок исключает возможность последующего переизбрания отдельного члена комитета кредиторов. В таком случае возможно только переизбрание всех членов комитета. Цель кумулятивного голосования заключается в том, чтобы обеспечить участие миноритарного кредитора в комитете, в отличие от многих других решений кредиторов, принятие которых требует большинства голосов.

К сожалению, именно это и требуется при принятии решения о переизбрании членов комитета кредиторов. И если мажоритарный кредитор буквально не захочет такого переизбрания, то сделать это будет довольно затруднительно. Как решить проблему?

В предыдущих сессиях отстаивался тезис об общности решений собраний, и, как следствие, возможности адаптирования справедливых решений из одних областей в другие. Так же можно поступить и здесь. А подробнее об этом – в докладе спикера.

Оспаривание решений собрания кредиторов

Следующим выступил Константин Гричанин с докладом об актуальных вопросах судебной практики при оспаривании решений собраний кредиторов.

Один из вопросов, рассмотренных спикером, касался того, можно ли выносить дополнительные вопросы на собрание кредиторов либо комитета кредиторов, не предупреждая об этом других кредиторов?

В целом, судебная практика исходит из критерия «мог ли конкретный кредитор повлиять на принятие того или иного решения». Однако по поставленному вопросу обнаруживаются исключения из этого правила. Так, по одному из дел суд признал решение собрания ничтожным ввиду вынесения на повестку дня дополнительного вопроса, к обсуждению которого участники не были готовы, причем по иску того участника, который своим голосом не смог бы повлиять на судьбу этого вопроса.

Иные специальные основания недействительности и отмены решений приведены в докладе спикера.

Иван Стасюк рассказал о применении общих положений ГК РФ к собраниям кредиторов при банкротстве.

В п. 2 ст. 181.1 ГК РФ указывается, что к решениям собраний кредиторов положения гл.9.1 применяются в той части, в которой это не противоречит специальным правилам.

Вместе с тем ВС РФ в Обзоре судебной практики по вопросам, связанным с признанием недействительными решений собраний и комитетов кредиторов в процедурах банкротства, высказался в том ключе, что положения гл. 9.1 ГК РФ к банкротным отношениям не применяются.

Однако в этом же Обзоре мы видим, что ВС РФ, с одной стороны, активно использует те конструкции, которые находят отражение в гл. 9.1 ГК РФ, а с другой, – в Обзоре даны иные, более гибкие и в чем-то неопределенные решения.

Так, например, согласно ст. 181.5 ГК РФ решение собрания при выходе
за пределы компетенции ничтожно. Однако реализация этого положения в банкротном праве затруднительна. Это связано с тем, что исходя из банкротного законодательства довольно сложно отчертить грань, где собрание кредиторов уже некомпетентно принимать решения. Для разрешения этой ситуации в Обзоре предлагается  считать решение кредиторов по вопросу, не относящемуся к компетенции собрания, исполнение которого не является разумным и целесообразным, не имеющим юридической силы.

Аналогичный пример уже упоминался выше: он касается ничтожности решения по вопросу, не включенному в повестку собрания. По этому поводу существуют две позиции: одна из них следует формальному подходу (если не включен в повестку – решение ничтожно), а некоторые суды все же учитывают реальную возможность участников ознакомиться со всеми материалами и информацией по новым вопросам повестки.

Иван также рассказал о проведении собраний в заочной форме, применении ст. 165.1 ГК РФ к порядку извещения при созыве собрания, и применении ст. 54 ГК РФ при определении места проведения собрания.

Решения комитета vs. решения собрания кредиторов

Завершилась конференция докладом Даниила Савченко, посвященным соотношению решений комитета и собрания кредиторов.

В соответствии с Законом о банкротстве правом принимать решение в отношении должника имеют несколько лиц (руководитель должника, арбитражный управляющий, собрание кредиторов должника, иные органы управления должника, арбитражный суд).

При этом Закон о банкротстве не содержит положений, позволяющих определить управленческую иерархию в отношении несостоятельного должника. Более того, ст. 12 Закона о банкротстве не содержит положений, которые определяли бы собрание кредиторов как некий орган управления.

Как следствие, решения всех лиц, наделенных правом принимать решения за должника, в некоторых случаях даже преодолевают друг друга.  В связи с этим Конституционным судом РФ была высказана позиция о необходимости соблюдения интересов всех участников процесса.

О том, какие существуют пути решения проблемы – в докладе спикера.

В конференции также приняли участие Александра Маковская и Роман Бевзенко, обсудив как общие положения о решениях собраний, так и те, которые содержатся в специальных законах. В целом, обсуждение получилось очень насыщенным и интересным!

Приобрести запись конференции можно по ссылке: https://privlaw-alumni.com/conf4/

Обзор подготовила
Анна Береснева, магистр РШЧП`2019