Проценты как последствие конкурсного оспаривания

Автор излагает свою позицию о том, как соотносятся между собой требования о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности как при классическом оспаривании сделок, так и при конкурсном опровержении юридических актов должника. Позиция автора заключается в том, что срок на оспаривание сделки (юридического действия) является пресекательным сроком существования субъективного гражданского права и ошибочно определяется законом и судебной практикой в качестве срока исковой давности.

Признание конкурсного опровержения юридических актов должника самостоятельным институтом позволяет вывести такое оспаривание из-под годичного срока на оспаривание сделок по ГК.

С этим также связан вывод о том, что срок исковой давности по любым требованиям о присуждении к возврату неосновательного обогащения или процентов на него должен быть трёхлетним.

Одновременно поясняется, как в делах о банкротстве может получаться так, что проценты взыскиваются за период, превышающий три года с даты подачи иска.

В статье рассматривается практика ВС РФ, прежде всего в отношении исковой давности по требованиям о взыскании процентов с ответчика по конкурсному оспариванию на сумму полученного им неосновательного обогащения.

 

1. Преимущественное удовлетворение как основание оспаривания

Если сделка совершена в преддверии банкротства, она может быть оспорена в соответствии со ст. 61.2 и ст. 61.3 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве, банкротные основания соответственно). В зависимости от вида оспоренной сделки могут применяться разные последствия оспаривания (возврат проданной вещи в натуре, денежное обязательство ответчика и т.п.). Однако в наиболее распространённой ситуации преимущественного удовлетворения речь идёт о взыскании в конкурсную массу платежей, полученных кредитором в порядке преимущественного удовлетворения и в ущерб иным кредиторам. Последствием оспаривания является установление денежного обязательства получателя перед конкурсной массой (должником).

В данном обязательстве должник (конкурсная масса) является кредитором, а получатель средств – должником.  При этом не имеет значения то обстоятельство, что ранее у должника имелась задолженность перед получателем средств и тот был кредитором должника. Поскольку платёж во исполнение данного обязательства должника был оспорен, следовательно, у данного платежа отпало правовое основание. После оспаривания он считается состоявшимся без правовых оснований и подлежит возврату (с восстановлением обязательства должника перед получателем) как неосновательно полученные получателем (кредитором) средства. В этом обязательстве по возврату (реверсивном обязательстве) стороны меняются местами: должник становится кредитором, а кредитор (ответчик по оспариванию) – должником.

 

2. Момент возникновения реверсивного обязательства

В России господствует представление, приравнивающее конкурсное оспаривание к оспариванию классических сделок (оно отражено, в частности, в п. 32 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Пленум ВАС РФ № 63), где для конкурсного оспаривания предложено применять срок исковой давности, характерный для оспоримых сделок по ГК) и т.п.

Из изложенного подхода с необходимостью следует, что оспаривание платежа имеет ретроактивный эффект, поскольку в силу п. 1 ст. 167 ГК:

 

«Недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения»

 

С этим согласен и Пленум ВАС РФ № 63:

 

«Согласно пункту 1 статьи 167 ГК РФ недействительная сделка недействительна с момента ее совершения. Это правило распространяется и на признанную недействительной оспоримую сделку» (абз. 1 п. 25)

 

Поскольку оспаривание платежа имеет ретроактивный эффект, считается (после успешного оспаривания), как будто такой платёж сразу же был получен кредитором безосновательно.  Далее из этого логически следует, что на полученную сумму в пользу плательщика могут начисляться проценты за пользование чужими денежными средствами по ст. 395 ГК именно с этого момента.

Ретроактивность оспаривания по банкротным основаниям платежей подтверждается также следующим разъяснением ВАС РФ:

 

«Если суд признал на основании статей 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве недействительными действия должника по уплате денег, то проценты за пользование чужими денежными средствами (статья 395 ГК РФ) на сумму, подлежащую возврату кредитором должнику, на основании пункта 2 статьи 1107 ГК РФ подлежат начислению с момента вступления в силу определения суда о признании сделки недействительной, если не будет доказано, что кредитор узнал или должен был узнать о том, что у сделки имеются основания недействительности в соответствии со статьями 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве, ранее признания ее недействительной – в последнем случае указанные проценты начисляются с момента, когда он узнал или должен был узнать об этом» (п. 29.1 Пленума ВАС РФ № 63)

 

В этом разъяснении ВАС РФ допускает начисление процентов на требование с момента платежа, и поскольку нельзя начислять проценты на несуществующее требование, значит, требование о возврате денежных средств появляется сразу же в момент платежа (точнее, после эффективного оспаривания считается, что оно появилось сразу же).

 

3. Кондикционные правила о процентах

В основу указанного разъяснения ВАС РФ (п. 29.1) положена норма п. 2 ст. 1107 ГК:

 

«На сумму неосновательного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими средствами (статья 395) с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств»

 

Указанное правило является нормой, которая применяется субсидиарно к денежным обязательствам сторон, возникающим в результате применения реституции. Реституция по российскому праву получает разное наполнение в зависимости от предмета реверсивного обязательства: если это индивидуально-определенная вещь, то применяются правила о виндикации (с ограничениями, о которых для целей настоящей статьи можно умолчать); если это родовые вещи или деньги, то применяются правила о неосновательном обогащении.

Поскольку ни общие правила о реституции (ст. 167 ГК), ни специальные правила о последствиях конкурсного оспаривания (ст. 61.6 Закона о банкротстве) не содержат правил о начислении процентов на денежные обязательства, Пленум ВАС РФ № 63 установил такие последствия при помощи правил о неосновательном обогащении.

С данной правовой позицией следует согласиться. Возможность субсидиарного применения к обязательствам, возникающим в процессе реституции, правил о неосновательном обогащении прямо предусмотрена текстом ГК (пп. 1 ст. 1103).

 

4. Предшествующая практика Президиума ВАС РФ

П. 29.1 появился в Пленуме ВАС РФ № 63 летом 2013 года. О том, что он основан на практике Президиума ВАС РФ, свидетельствует постановление Президиума ВАС РФ от 09.04.2013 № 15792/12. В данном деле банк (кредитор) в безакцептном порядке списал 83 млн руб., эта сделка была оспорена, а в дальнейшем конкурсный управляющий заёмщика потребовал уплаты процентов по ст. 395 ГК с даты списания денежных средств. Суды удовлетворили данное требование, и с ними согласился Президиум ВАС РФ, указав следующее:

 

«К требованиям о возврате исполненного по недействительной сделке на основании положения пункта 1 статьи 1103 Гражданского кодекса применяются правила об обязательствах вследствие неосновательного обогащения (глава 60), если иное не предусмотрено законом или иными правовыми актами.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 28 постановления № 13/14, при применении последствий недействительности оспоримой сделки, если с учетом положений пункта 2 статьи 167 Гражданского кодекса к отношениям сторон могут быть применены нормы об обязательствах вследствие неосновательного обогащения, проценты за пользование чужими денежными средствами на основании пункта 2 статьи 1107 этого Кодекса подлежат начислению на сумму неосновательного денежного обогащения с момента вступления в силу решения суда о признании сделки недействительной, если судом не будет установлено, что приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств ранее признания сделки недействительной.

Как следует из судебных актов и материалов дела № А10-3546/2010, сделка по безакцептному списанию денежных средств с расчетного счета общества в счет погашения кредита признана недействительной в соответствии с частью 1 статьи 61.3 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» и в силу фактических обстоятельств банку было известно о признаке неплатежеспособности общества ранее вынесения решения суда по указанному делу.

Следовательно, банк неосновательно пользовался денежными средствами с момента их получения, а именно с 06.04.2010»

 

5. П. 29.1 Пленума ВАС РФ № 63 в практике ВС РФ

В практике ВС РФ п. 29.1 Пленума ВАС РФ № 63 также находит применение.

В определении СКЭС ВС РФ от 30.03.2017 № 305-ЭС16-19173 рассмотрен случай, когда кредитор получил платёж в преимущественном порядке и знал об этом. Данное обстоятельство было установлено в споре о признании сделки недействительной. Впоследствии при рассмотрении требования о взыскании процентов по ст. 395 ГК суд кассационной инстанции решил, что недобросовестность кредитора не доказана и потому проценты следует начислять только с даты вступления в силу судебного акта об оспаривании сделки.

Коллегия судей ВС РФ не согласилась с такой логикой со ссылкой на преюдициальность установленных ранее по делу обстоятельств:

 

«В то же время суд округа не учел, что вопрос об осведомленности банка входил в предмет доказывания при оценке действительности списания денежных средств со счета общества «ЛТЕХ» в рамках дела № А41-63335/2013, рассмотренного ранее. Исследовав обстоятельства списания денежных средств, суды в деле № А41-63335/2013 установили, что банк должен был знать о неплатежеспособности общества «ЛТЕХ» или недостаточности его имущества для погашения требований кредиторов. Этот преюдициальный факт не мог быть пересмотрен при разрешении настоящего спора (статья 69 АПК РФ).

Суд округа опроверг выводы, положенные в основу судебных актов по делу № А41-63335/2013, тем самым пересмотрел эти же судебные акты в не установленном процессуальным законом порядке и принял судебный акт, существенно противоречащий ранее принятым и сохраняющим силу. Такой подход нарушает принципы общеобязательности, стабильности и непротиворечивости судебных актов, не способствует правовой определенности в правоотношениях спорящих сторон, не ведет к укреплению законности в сфере экономической деятельности, и, как следствие, не решает задач судопроизводства в арбитражных судах (пункт 4 статьи 2 АПК РФ)»

 

6. Техника начисления процентов

С одной стороны, начисление процентов можно относить к последствиям недействительности оспоримой сделки (платежа), и, следовательно, суд может применить это последствие одновременно с признанием платежа недействительным.

В качестве примера можно упомянуть определение СКЭС ВС РФ от 17.08.2017 № 305-ЭС17-3817. В данном деле истцом было заявлено одновременно два требования – об оспаривании сделки и о взыскании процентов по ст. 395 ГК. Суд кассационной инстанции отказал в удовлетворении требования о взыскании процентов, полагая, что они должны рассматриваться в самостоятельном процессе (т.е. за рамками дела о банкротстве), поскольку являются разновидностью требований из неосновательного обогащения:

 

«Суды апелляционной инстанции и округа сочли, что коль скоро в разъяснении имеется ссылка на статью 1107 Гражданского кодекса Российской Федерации, то требование о начислении процентов является самостоятельным требованием о взыскании неосновательного обогащения.

Однако названный вывод ошибочен. В подобной ситуации в условиях признания платежа недействительным нормы о неосновательном обогащении (кондикции) применяются дополнительно (субсидиарно) по отношению к правилам о реституции, что, в частности, следует из подпункта 1 статьи 1103 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Таким образом, требование о взыскании процентов со ссылкой на пункт 29.1 постановления № 63 являлось частью реституционного требования (выделено мной. – А.Е.) и подлежало рассмотрению наряду с ним в рамках одного спора, что и было сделано судом первой инстанции»

 

С другой стороны, конкурсная масса (в лице управляющего или одного из кредиторов) имеет право заявить данное требование не одновременно с заявлением об оспаривании сделки, а в будущем.

Поскольку такое требование – подвид реституционного требования, оно также подлежит рассмотрению в деле о банкротстве.

 

7. Природа процентов

Обязательство по уплате процентов, по общему правилу, является самостоятельным по отношению к основному долгу (тому денежному требованию, на которое начисляются проценты). В данном случае не имеет значения, о каких именно процентах идёт речь – о процентах как плате за пользование денежными средствами, процентах как санкциях по ст. 395 ГК и т.п.

Самостоятельность данного обязательства проявляется в целом ряде аспектов: а) это обязательство не прекращается с прекращением основного обязательства; б) это обязательство имеет самостоятельные место и время исполнения; в) право требования из данного обязательства может быть уступлено самостоятельно; г) долг по данному обязательству может быть прощён самостоятельно, и т.п.

Разумеется, обязательство по уплате процентов является производным от основного долга: это обязательство имеет своим основанием два юридических факта – сам основной долг и просрочку его уплаты (или сохранение долга в течение определённого времени, как правило, – календарных суток). Однако данная производность не позволяет, например, исчислять срок исковой давности по основному долгу и по процентам одинаково.

По процентам исчисляется самостоятельная исковая давность. В отсутствие специальных норм законодательства она является трёхлетней (п. 1 ст. 196 ГК).

Это позволяет в обычных случаях судам взыскивать проценты за три года, предшествующие обращению кредитора в суд.

Как разъяснено в абз. 1 п. 25 постановления Пленума ВС РФ от 29.09.2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности», срок исковой давности по требованию о взыскании неустойки (ст. 330 ГК) или процентов, подлежащих уплате по правилам ст. 395 ГК, исчисляется отдельно по каждому просроченному платежу, определяемому применительно к каждому дню просрочки.

Ошибки, встречавшиеся в практике арбитражных судов, были довольно давно преодолены Президиумом ВАС РФ. Подходы ВАС РФ успешно проводит в жизнь ВС РФ.

Первый пример – определение СКГД ВС РФ от 02.03.2021 № 5-КГ20-147-К2:

 

«Ежемесячные проценты по займу являются повременными платежами, срок исковой давности по которым исчисляется отдельно по каждому просроченному платежу. При этом наличие либо отсутствие соглашения об изменении порядка уплаты процентов, а также дата и условия такого соглашения имеют существенное значение как для исчисления исковой давности, так и для расчета суммы долга, поэтому суд должен дать оценку такому соглашению»

 

Второй пример – определение СКЭС ВС РФ от 14.07.2020 № 308-ЭС19-27287:

Срок исковой давности по требованию о взыскании неустойки (ст. 330 ГК) или процентов, подлежащих уплате по правилам ст. 395 ГК, исчисляется отдельно по каждому просроченному платежу, определяемому применительно к каждому дню просрочки.

Третий пример – определение СКГД ВС РФ от 18.01.2022 № 5-КГ21-151-К2, 2-540/2020:

 

«В случае, если гражданами заключено соглашение о погашении задолженности в срок до 31.12.2014, судебным решением с должника взыскана задолженность и проценты за пользование чужими денежными средствами с 01.01.2015 по 31.12.2017, а затем кредитор в ноябре 2019 года обратился в суд с иском о взыскании процентов за пользование денежными средствами с 01.01.2018 по дату фактического исполнения судебного решения о взыскании задолженности, то исковая давность по такому требованию не пропущена, поскольку её надлежит исчислять отдельно по каждому просроченному платежу, определяемому применительно к каждому дню просрочки с момента нарушения должником обязательства по погашению имеющейся у него перед кредитором задолженности»

 

8. Особенность ст. 207 ГК

В данном случае неприменима ст. 207 ГК, согласно которой при истечении срока исковой давности по основному требованию наступает также срок исковой давности по дополнительным требованиям.

Особенность ст. 207 ГК состоит в том, что она может приводить к наступлению срока исковой давности по дополнительным требованиям в силу фикции, закреплённой в данной норме, только при условии, что срок давности пропущен по основному требованию. Если это не так, то никакой сокращённой давности по дополнительным требованиям не наступает.

Практика судов подтверждает данный вывод. Относимость данной практики преимущественно к неустойке ничего не меняет, поскольку по способу начисления неустойка тождественна процентам (и тем более – процентам по ст. 395 ГК, которые, так же как и неустойка, признаются мерой ответственности).

Первый пример – определение СКЭС ВС РФ от 30.05.2019 по делу № 305-ЭС18-25243, А40-112948/2018:

 

«Поскольку основное обязательство по оплате результата выполненных работ было исполнено заказчиком с просрочкой, но в пределах срока исковой давности, к заявленному требованию о взыскании неустойки не может быть применено правило статьи 207 ГК РФ, устанавливающее, что с истечением срока исковой давности по главному требованию истекает срок исковой давности и по дополнительным требованиям»

 

Второй пример – определение СКГД ВС РФ от 13.04.2021 № 41-КГ21-7-К4. Комментаторы передают основную мысль данного акта следующим образом:

 

«Если основное обязательство по передаче объекта долевого строительства было исполнено обществом с просрочкой, но в пределах срока исковой давности, к требованию о взыскании неустойки не может быть применен п. 1 ст. 207 ГК РФ без учета того, что обязательство по уплате неустойки носило длящийся характер и прекратилось в момент исполнения основного обязательства. Неустойка за нарушение срока передачи объекта долевого строительства подлежит взысканию с момента нарушения исполнения основного обязательства до момента его исполнения в пределах трех лет, предшествующих дате предъявления иска о взыскании указанной неустойки»

 

Сходная фабула и аргументация представлена в следующих судебных актах:

– определение СКГД ВС РФ от 08.06.2021 № 41-КГ21-10-К4, 2-2287/2019;

– определение СКГД ВС РФ от 28.09.2021 № 41-КГ21-29-К4;

– определение СКГД ВС РФ от 14.04.2020 № 33-КГ20-3.

Третий пример – определение СКЭС ВС РФ от 15.07.2021 № 305-ЭС20-12449. Резюме данного судебного акта в комментариях аналитиков:

 

«Срок давности по взысканию неустойки считается истекшим с момента истечения срока исковой давности по главному требованию. Но если кредитор успел подать иск о взыскании основного долга до истечения давности и получить судебное решение о взыскании и при этом не пропустил срок на предъявление исполнительного листа о взыскании долга к принудительному исполнению, правомерно установив это требование в реестре требований кредиторов должника, впавшего в банкротство, то течение срока давности по требованию об уплате ранее не заявленной ко взысканию неустойки, начисленной за период до введения в отношении должника процедуры наблюдения, осуществляется по общим правилам применения исковой давности к начисляемым пеням»

 

Таким образом, на основе указанных правовых позиций требование о процентах можно охарактеризовать следующим образом:

а) это требование начисляется на единицу времени (как правило, сутки), следовательно, проценты, например, за 31 марта и проценты за 1 апреля являются двумя самостоятельными требованиями, по каждому из которых течёт самостоятельный срок исковой давности;

б) пропуск исковой давности в отношении одной части процентов не препятствует взысканию иных процентов, по которым срок исковой давности не истёк;

в) продолжительность срока исковой давности по процентам может быть ограничена законом, но если иное не установлено, то она составляет 3 года;

г) если основное требование прекращено исполнением, проценты перестают начисляться, срок исковой давности исчисляется в общем порядке.

 

9. Исковая давность по требованию о процентах при конкурсном оспаривании преимущественного удовлетворения

С учётом изложенных теоретических соображений следует оценить срок исковой давности по требованию о взыскании процентов в соответствии с п. 29.1 Пленума ВАС РФ № 63.

С одной стороны, как указывалось выше, данное требование является частью реституционного требования и подлежит рассмотрению в деле о банкротстве. С другой стороны, проценты в этом плане – вторичное требование по отношению к первичному – обязанности контрагента по оспоренной сделке уплатить в пользу конкурсной массы определённую денежную сумму. Они же являются дополнительными требованиями по смыслу ст. 207 ГК (при условии, что имеются основания для применения этой статьи).

Поэтому первоначально необходимо разобрать срок исковой давности по первичному требованию и далее решить, является ли срок давности по процентам аналогичным или подверженным каким-то особенностям.

ГК не определяет срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности оспоримой сделки. Проблема состоит в том, что ГК в принципе не называет данное требование в качестве самостоятельного. Исходя из логики кодекса, данное требование заявляется одновременно с требованием о признании оспоримой сделки недействительной, точнее – включается в содержание данного требования. Например, когда в абз. 1 п. 2 ст. 166 ГК говорится: «Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе», – то кодекс, очевидно, имеет в виду оба требования: и требование о признании сделки недействительной, и требование о применении последствий её недействительности, но второе требование при этом не упоминается. Это значит, что, по мнению разработчиков ГК, оно входит в содержание первого требования.

Развитие указанной логики наблюдается в п. 2 ст. 181 ГК:

 

«Срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год»

 

Мы видим, что закон говорит об одном требовании, а не о двух.

Дополнительно можно продемонстрировать данную идею на примере п. 29 Пленума ВАС РФ № 63:

 

«Если сделка, признанная в порядке главы III.1 Закона о банкротстве недействительной, была исполнена должником и (или) другой стороной сделки, суд в резолютивной части определения о признании сделки недействительной также указывает на применение последствий недействительности сделки (пункт 2 статьи 167 ГК РФ, пункт 1 статьи 61.6 и абзац второй пункта 6 статьи 61.8 Закона о банкротстве) независимо от того, было ли указано на это в заявлении об оспаривании сделки»

 

Таким образом, для требования о применении последствий недействительности оспоримой сделки в деле о банкротстве прямо подчёркивается обязанность суда применять эти последствия ввиду самого факта оспаривания сделки.

Однако на практике большинство судов полагает, что суд может рассматривать только заявленное требование, и значит, если истец не попросил применить последствия недействительности оспоримой сделки, то суд не будет рассматривать данный вопрос.

Это приводит к обострению проблем с исковой давностью в случае, если требование о применении последствий недействительности оспоренной сделки заявляется в дальнейшем.

 

10. Самостоятельно заявленные требования о процентах

Далее возможны несколько вариантов.

Во-первых, можно полагать, что срок исковой давности по такому второму требованию составляет также один год (как и для первого требования об оспаривании сделки), и начинается он с той же самой даты. В этом варианте указанный срок чаще всего будет пропущен, поскольку длительность судебного разбирательства по первому требованию редко составляет менее одного года.

Такое решение неблагоприятно сказывается на авторитете судебной власти, поскольку в ГК допущена неясность, описанная выше, и истцы руководствуются одним из вариантов прочтения кодекса, а суды постфактум вменяют им иное толкование кодекса, которое при этом по-прежнему не разъяснено ни в одном из постановлений Пленумов ВС РФ или ВАС РФ.

Во-вторых, можно считать, что срок исковой давности по второму требованию законодательством не урегулирован, и потому он равен трём годам (п. 1 ст. 196 ГК).

Данный вариант видится предпочтительным с теоретической точки зрения, поскольку оспоримая сделка, признанная недействительной, тождественна ничтожной сделке по своим правовым последствиям, и значит, срок исковой давности по требованиям о возврате полученного должен быть одинаков.

В-третьих, можно полагать, что поскольку в первом деле допущена ошибка (требование не рассмотрено, хотя оно фактически заявлено истцом), постольку исковая давность по второму требованию (о применении последствий) прервана и не текла во время рассмотрения судом дела об оспаривании самой сделки.

 

11. Интересный казус Президиума ВАС РФ 

В постановлении Президиума ВАС РФ от 12.10.2010 № 5243/10 была рассмотрена следующая ситуация. Решением суда от 24.11.2005 по иску акционера-продавца признан недействительным договор купли-продажи недвижимого имущества (по мотиву заинтересованности). Последствия недействительности не применены. В дальнейшем продавец добился в суде аннулирования записи о праве собственности покупателя (постановление апелляционной инстанции от 30.12.2008), тем самым фактически произошла односторонняя реституция. В ответ покупатель обратился в суд с требованием о взыскании покупной цены и процентов на неё. Продавец полагал, что по данному требованию пропущен срок исковой давности. Суд первой инстанции отказал в иске ввиду пропуска исковой давности, апелляция и кассация удовлетворили требование истца.

Президиум ВАС РФ избрал следующую логику:

 

«…в данном случае должны быть применены нормы, регулирующие последствия недействительности сделки.

В соответствии с пунктом 2 статьи 181 Гражданского кодекса иск о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности может быть предъявлен в течение года со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

По смыслу пункта 2 статьи 167 Кодекса суд обязан разрешить вопрос о реституции одновременно с признанием сделки недействительной. Однако при рассмотрении судом дела № А32-10165/2005-47/186 этот вопрос решен не был.

Исходя из фактических обстоятельств настоящего дела, а также постановления Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 30.12.2008 по делу № А32-10092/2008-53/122, которым признано недействительным зарегистрированное за обществом «СИРИУС» право собственности и аннулированы соответствующие записи в реестре, общество «СИРИУС» не могло заявить требование о возврате денежных средств, уплаченных по недействительной сделке, ранее 30.12.2008, поэтому в данном конкретном случае течение годичного срока исковой давности, установленного пунктом 2 статьи 181 Гражданского кодекса, не могло начаться ранее этой даты.

Поскольку иск по настоящему делу предъявлен 20.03.2009, то срок исковой давности для защиты в судебном порядке прав общества «СИРИУС» не пропущен, и продавец обязан вернуть покупателю полученные по недействительным сделкам денежные средства.

При названных обстоятельствах оспариваемые судебные акты подлежат оставлению без изменения»

 

Иными словами, в рассмотренном деле Президиум ВАС РФ, во-первых, выразил позицию о том, что реституция должна применяться одновременно с оспариванием сделки, во-вторых, сказал, что срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности оспоримой сделки равняется одному году, в-третьих, постановил, что если допущена ошибка в первом последствии, то исковая давность исчисляется по самостоятельным правилам (в конкретном деле – с  момента присуждения истца к возврату ответчику предмета сделки).

Это дело может служить подкреплением версии о том, что исковая давность по реституционному требованию, если оно не было рассмотрено судом, несмотря на рассмотрение требования о признании сделки недействительной, не течёт, по меньшей мере в ходе указанного первого спора.

Важно также отметить, что в данном деле Президиум ВАС РФ оставил в силе судебные акты, которыми проценты по ст. 395 ГК были взысканы за три года, предшествующих предъявлению иска. Данный вопрос специально не обсуждался, но, если бы Президиум ВАС РФ полагал, что к процентам подлежит применению годичная исковая давность, логично предположить, что он бы отменил судебные акты и направил дело на новое рассмотрение.

Тем не менее данное постановление Президиума ВАС РФ не может быть признано удовлетворительно разрешившим комплекс вопросов реституционных требований.

 

12. Авторская концепция: классическое оспаривание

При классическом оспаривании сделок (под ним понимается институт, закреплённый в ГК) ситуация складывается следующим образом.

Единого «реституционного» требования не существует. Реституция – это техническое определение, она получает наполнение в зависимости от содержания соответствующего требования: виндикационное, кондикционное и т.п.

Поскольку не существует единого реституционного требования, не существует и единого срока исковой давности для всех реституционных требований.

Например, в ничтожных сделках по требованию о применении последствий недействительности применяется трёхлетний срок исковой давности, а по требованию о признании сделки недействительной фактически никакого срока исковой давности нет. Это обосновано в работе С.В. Солдатенко и фактически проведено в постановлении Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». Когда Пленум ВС РФ рассуждает, что ссылаться на ничтожность сделки можно даже в случае пропуска срока исковой давности по требованию о её оспаривании, это означает, что пропуск указанного срока не имеет никакого значения.

По оспоримой сделке важно учитывать следующее. Срок на оспаривание оспоримой сделки придуман для того, чтобы минимизировать период неопределённости. Особенно это важно в сделках, основанных на пороке воли, поскольку потерпевшая сторона могла простить обидчика (в сделках под влиянием угроз), решить, что сделка для неё всё равно выгодна (в сделках под влиянием существенного заблуждения), или руководствоваться иными подобными мотивами. При помощи довольно короткого срока правопорядок устанавливает стимул для того, чтобы потерпевшая сторона как можно быстрее делала свой выбор.

Более того, есть основание полагать, что срок на оспаривание оспоримой сделки назван в ГК сроком исковой давности ошибочно. Природа исковой давности приводит к мысли о том, что давность как таковая применима только к искам о присуждении (искам о взыскании задолженности).

Требование о признании сделки недействительной является преобразовательным. В некоторых правопорядках оно заявляется вне суда (классический пример – Германия). Тем не менее и в таких случаях устанавливаются сроки на оспаривание сделки. Особенность их в том, что они не являются сроками исковой давности. Это очевидно, поскольку никакого судебного процесса не происходит. Таким образом, это сроки существования субъективного права на оспаривание сделки, или, иначе, пресекательные сроки.

Например, в Германии некоторые виды оспаривания должны произойти незамедлительно после совершения сделки (т.е. в разумно короткие сроки). Если такой срок будет пропущен, то заявление об оспаривании сделки, являющееся также односторонней сделкой, само окажется недействительным (т.к. совершено за пределами допустимого срока).

Выбранная в России модель оспаривания оспоримых сделок, в принципе, допустима. Миру известны примеры судебного оспаривания (например, Швейцария). Ошибка в другом – в квалификации срока на оспаривание в качестве срока исковой давности. По-видимому, в данном случае была применена следующая ошибочная логика: раз это требование, обращённое к суду (иск), то к этому требованию подлежит применению какой-то срок исковой давности, и значит, установленный в законе срок и есть срок исковой давности.

Увы, ошибка этой логики заключается в том, что не ко всем требованиям, заявляемым в судебном порядке, по их природе может применяться срок исковой давности. Например, к требованию о признании (установительному иску). Выше была дана ссылка на работу С.В. Солдатенко, в которой эта мысль убедительно доказана.

Таким образом, надо считать срок на оспаривание оспоримой сделки пресекательным (что не препятствует законодателю установить какие-то основания для его восстановления в каких-то уважительных случаях).

Это поможет лучше понять, почему не должно быть никакой корреляции между сроками на оспаривание сделки и сроками на применение последствий недействительности по такой сделке.

Например, в Германии считается, что после состоявшегося оспаривания оспоримая сделка более ничем не отличается от ничтожной. И данная позиция видится убедительной, а также вполне применима и в российском праве. Но срок применения последствий по ничтожной сделке – трёхлетний. Если мы примем эти два постулата – что срок на оспаривание оспоримой сделки пресекательный и что оспоренная оспоримая сделка равна ничтожной, – как истинные, то и срок на применение последствий оспоримой сделки по российскому праву окажется трёхлетним.

Сама по себе категория «последствий недействительности оспоримой сделки» также весьма неудачна, т.к. она объединяет в себе разнородные правовые явления. Далеко не все последствия недействительности требуют совершения каких-то действий (обратной передачи товара, выплаты денежной компенсации и т.п.). А ведь только для таких действий может применяться исковая давность.

Представим себе договор дарения имущественного права, который был оспорен. Каковы последствия его недействительности? По российскому праву считается, что право просто не перешло к одаряемому (к этому приводит логика каузальности уступки права требования). Будь в России принята господствующим мнением (а не только среди некоторых учёных, вроде автора настоящей статьи) позиция об абстрактности уступки, тогда у дарителя возникало бы право потребовать возврата права, перешедшего к одаряемому, и это было бы полноценное требование о присуждении с защитой ответчика через возражение о пропуске давности.

Но если возвращаться к господствующей позиции, то по итогам оспаривания сделки считается, что право не перешло одаряемому. Это последствие недействительности сделки? Очевидно, да. Но надо ли это последствие как-то «применять»? Должен ли суд обязательно высказаться о том, что право вернулось к дарителю? И что будет, если суд не выскажется, а одаряемый догадается потребовать этого только по завершении процесса об оспаривании сделки, когда годичный срок на применение последствий (если он таков) уже будет пропущен?

Думается, нет. Ничего такого не произойдёт. Иначе возникнет патовая ситуация – по сделке одаряемый правообладателем не стал, но и даритель «пропустил» срок исковой давности на применение последствий недействительности. Так кто в таком случае правообладатель?  Конечно, даритель. У одаряемого нет правовых оснований стать правообладателем. Тем более что в отношении имущественных прав отсутствует аналог приобретательной давности, выступающей способом создания права у приобретателя в силу закона, а не по сделке.

Иной пример – зачёт, который был признан недействительным. Его недействительность восстановила два встречных права требования. Это произошло автоматически. Должен ли суд применять такие «последствия»? Конечно, нет, хотя некоторые суды искренне полагали, что в отсутствие их вывода о восстановлении встречных обязательств последние не восстанавливаются.  Тем не менее теории права такая позиция не отвечала.

Далее рассмотрим вопрос о начальном моменте срока исковой давности по требованию о возврате полученного по оспоримой сделке, если полученное выражалось, например, в деньгах.

Это требование является по своей природе требованием о возврате неосновательного обогащения. Предположим, сделка и платёж совершены 01.03.2021, иск об оспаривании сделки предъявлен 01.11.2021, и рассматривался он два года. 01.11.2023 вынесен судебный акт о признании сделки недействительной. Вопрос в отношении применения последствий недействительности актуален только в том случае, если истец сразу же не попросил их применения. Если он это сделал, то срок исковой давности по этому требованию также прервался 01.11.2021.

Итак, образуются два варианта, как считать исковую давность по данному требованию – либо три года с даты вступления в силу решения суда об оспаривании сделки, либо три года с момента, когда истец узнал про оспоримый характер сделки и получил возможность её оспорить.

Как представляется, правильным является второй вариант, т.к. истец знает о нарушении своих прав сразу же. Наличие преобразовательного характера у решения суда с 01.11.2023 в данном случае не должно играть роли, тем более что такое преобразование осуществляется ретроактивно, с 01.03.2021 (даты сделки). Уже когда истец обращается в суд, он знает, что его права нарушены и он вправе требовать возврата ему денежных средств, уплаченных в пользу ответчика.

Что в таком случае происходит с процентами по п. 2 ст. 1107 ГК?

Думается, они начисляются и задавниваются по общим правилам о процентах, описанным выше.

Если истец подаст иск о взыскании уплаченной им суммы 01.11.2021, а о процентах решит обратиться, например, только 01.06.2024, то он потеряет проценты с 01.03.2021 по 01.06.2021, т.к. требование по ним окажется задавненным.

При этом, если истец узнает о нарушении его права позднее (например, акционером оспаривается крупная сделка, совершённая 01.03.2021, но акционер узнал об этом только 01.06.2021), то и по процентам, начисленным с 01.03.2021 по 01.06.2021, исковая давность будет больше трёх лет.

По будущим процентам (тем, что начисляются на сумму основной задолженности уже после того, как по ней был предъявлен иск) применяются общие правила о трёхлетнем сроке исковой давности (давность исчисляется по процентам за каждый день / период начисления).

При конкурсном оспаривании в целом применимы подходы, изложенные выше. Как будет показано далее, ВС РФ фактически руководствуется ими, с поправкой на его позицию о том, что срок исковой давности по требованию о возврате полученного (и процентов) должен быть таким же, как по требованию об оспаривании сделки, – годичным.

Но поскольку в данном случае требование предъявляется не стороной сделки, а конкурсными кредиторами (или арбитражным управляющим, действующим в их интересах), срок исковой давности начинает течение позже даты совершения сделки. Это оправдывает, что в тех случаях, когда истец укладывается в срок исковой давности, он может претендовать на проценты с даты обогащения ответчика (разумеется, если тот недобросовестен), а эта дата может быть удалена и более чем на один год до даты подачи иска.

Представим такой пример. Подозрительная выплата совершена должником в пользу аффилированного лица 01.03.2021, дело о банкротстве возбуждено 01.02.2024 (т.е. трёхлетний период подозрительности не истёк), информация об этой сделке появилась у конкурсного управляющего только в декабре 2024 года. Это означает, что ещё в ноябре 2025 года он может подать иск и взыскать не только сумму выплаты, но и начисленные проценты с 01.03.2021 (в совокупности за 4,5 года).

 

13. Практика арбитражных судов

Рассмотрим подходы арбитражных судов к процентам.

1. Постановлением АС Московского округа от 30.12.2021 по делу № А41-85169/2020 к процентам по оспоримой сделке применён трёхлетний срок исковой давности:

 

«В связи с неисполнением должником обязательств Банком были начислены проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 2 955 676 руб. 27 коп. за период с 10.04.2017 года (дата объявления резолютивной части судом апелляционной инстанции) и по 17.03.2021 года (дата, предшествующая дате введения процедуры).

<…> Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда, которым признана недействительной сделка по выдаче денежных средств, изготовлено в полном объеме 17 апреля 2017 года.

Однако кредитор с требованием о взыскании процентов обратился только в рамках дела о банкротстве должника, а именно 19.05.2021 г. (согласно информации с сайта https://kad.arbitr.ru).

Учитывая изложенное, руководствуясь абзацем 2 пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации, судом апелляционной инстанции обоснованно применены положения о пропуске срока исковой давности в соответствующей части, превышающей 3 года. С учетом пропуска срока исковой давности размер процентов, подлежащих включению в реестр, составляет 1 940 035 руб. 18 коп.»

 

2. Постановлением АC Московского округа от 30.09.2021 по делу № А41-30486/2017 к процентам по оспоримой сделке применён трёхлетний срок исковой давности:

 

«Определением Арбитражного суда Московской области от 02.11.2017 (выделено мной. – А.Е.) заявление конкурсного управляющего было удовлетворено частично, был признан недействительной сделкой договор уступки права требования № 7 от 15.02.2017, заключенный между должником и ГУП МО «КС МО», применены последствия недействительности сделки в виде взыскания с ГУП МО «КС МО» в конкурсную массу должника денежных средств в размере 17 466 760,55 руб. 

<…> 10.02.2021 (выделено мной. – А.Е.) конкурсный управляющий обратился в Арбитражный суд Московской области с заявлением, в котором просил в качестве последствий недействительности договора уступки права требования № 7 от 15.02.2017, заключенного между должником и ГУП МО «КС МО», применить взыскание с ГУП МО «КС МО» в конкурсную массу должника 3 395 226,30 руб. процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 09.02.2018 по 09.02.2021 (с учетом трехлетнего срока исковой давности), ссылаясь на п. 29.1 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Постановление № 63).

Как установлено судами в ходе рассмотрения заявления о признании недействительной сделкой договора № 7 уступки права требования от 15 февраля 2017 г. по основаниям, указанным в п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве, действуя добросовестно и разумно, на момент заключения оспариваемого договора № 7 уступки права требования, ГУП МО «КС МО» должно было знать о признаках неплатежеспособности и недостаточности имущества МУП «ПТП ГХ» для погашения всех требований кредиторов.

Соответственно, с учетом того, что судами была установлена осведомленность о наличии оснований недействительности договора уступки от 15 февраля 2017 г. на момент его заключения, суд первой инстанции обоснованно сделал вывод о взыскании с ГУП МО «КС МО» в конкурсную массу должника процентов в размере 3 395 226,30 руб. за пользование чужими денежными средствами на сумму долга 17 466 760,55 руб. по правилам ст. 395 ГК РФ за период с 09 февраля 2018 г. по 09 февраля 2021 г.»

 

14. Обсуждение логики ВС РФ: определение от 12.03.2018

Ключевым судебным актом, относящимся к рассматриваемому вопросу, является определение СКЭС ВС РФ от 12.03.2018 № 307-ЭС17-21349. Фабула данного дела состояла в следующем.

В рамках дела о банкротстве постановлением АС Уральского округа от 14.04.2016 на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве признаны недействительными заключённые банком и обществом два договора поручительства от 06.07.2009, а также операция по перечислению должником банку 21 976 502 руб. 35 коп. по платёжному поручению от 06.07.2009, применены последствия их недействительности в виде обязания банка возвратить в конкурсную массу должника 21 976 502 руб. 35 коп.

Во исполнение данного судебного акта банк 13.10.2016 перечислил обществу 21 976 502 руб. 35 коп.

Полагая, что банк дополнительно обязан уплатить проценты за пользование чужими денежными средствами, начисляемые на взысканную ранее сумму со дня совершения спорного платежа (06.07.2009) до дня фактического возврата полученного (13.10.2016), конкурсный управляющий обществом 10.02.2017 обратился в арбитражный суд с настоящим иском.

Банк до вынесения решения заявил о пропуске срока исковой давности.

Разрешая спор, суды применили трёхлетний срок исковой давности, установленный п. 1 ст. 181 ГК, присудив проценты за трёхлетний период, предшествующий дню обращения в суд с иском о взыскании этих процентов.

При этом суды отклонили доводы банка о применении к спорным отношениям годичного срока исковой давности.

Позиция ВС РФ состояла в следующем:

 

«Между тем судами не учтено следующее.

Рассматривая вопрос о том, какой срок давности применим к заявленному по настоящему делу требованию о выплате процентов, суды сочли, что коль скоро в разъяснении, изложенном в пункте 29.1 постановления № 63, имеется ссылка на статью 1107 Гражданского кодекса Российской Федерации, то упомянутое требование является самостоятельным иском о взыскании неосновательного обогащения, на которое распространяется трехлетний срок исковой давности.

Данный вывод судов ошибочен.

В ситуации признания платежа недействительным положения главы 60 Гражданского кодекса Российской Федерации о неосновательном обогащении применяются субсидиарно по отношению к правилам о реституции (подпункт 1 статьи 1103 Гражданского кодекса Российской Федерации). При этом иск о взыскании процентов, заявленный со ссылкой на пункт 29.1 постановления № 63, является частью требования, направленного на устранение последствий исполнения недействительной оспоримой сделки (расчетной операции). Конкурсный управляющий имел возможность заявить его одновременно с требованиями о признании недействительными договоров поручительства, платежа по этим договорам и о возврате суммы, перечисленной по недействительным сделкам (операциям).

С учетом изложенного к спорным отношениям подлежал применению годичный срок исковой давности, установленный пунктом 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации»

 

Данная логика ВС РФ частично совпадает с теоретическими постулатами, рассмотренными выше. С одной стороны, коллегия судей ВС РФ не полагает возможным рассматривать требование о процентах как «заявленное» в составе общего реституционного требования (и это несколько колеблет идею той же коллегии относительно процентов как «части» реституционного требования). С другой стороны, фактически коллегия судей ВС РФ в данном споре рассматривала проценты не как проценты (множество требований за каждый день, по каждому из которых исчисляется своя исковая давность), а как фиксированную сумму, начисленную к определённой дате, относительно которой у конкурсного управляющего не было препятствий для заявления требования о её взыскании.

 

15. Определение ВС РФ от 27.10.2022: формирование устойчивой практики

Похожее дело было рассмотрено ВС РФ спустя четыре года – определение СКЭС ВС РФ от 27.10.2022 № 307-ЭС20-6417(4).

Процедура конкурсного производства в отношении должника открыта решением суда от 06.04.2018 (резолютивная часть объявлена 20.03.2018). Иск об оспаривании сделок (платежей) подан конкурсным кредитором должника 28.05.2018.

Постановлением суда апелляционной инстанции от 27.03.2020 удовлетворено заявление конкурсного кредитора, признаны недействительными операции по перечислению должником ПАО «Росгосстрах Банк» (далее – ответчик) 270 млн руб. по платёжному поручению от 30.07.2015, 270 млн руб. по платёжному поручению от 31.07.2015 и 560 млн руб. по платёжному поручению от 17.08.2015, применены последствия их недействительности в виде взыскания с ответчика в конкурсную массу должника 1,1 млрд руб.

Апелляционный суд признал платежи недействительными на основании ст. 10 ГК и 168 ГК (поскольку действия сторон вышли за пределы гипотезы и диспозиции ст. 61.2 Закона о банкротстве) и исходил из совершения платежей досрочно, аффилированными лицами при наличии у должника признаков неплатёжеспособности, за счёт привлечения займов с более высокой процентной ставкой; установлена согласованность и направленность действий должника и ответчика на сокрытие фактического банкротства и уклонение от проведения мероприятий, предусмотренных Законом о банкротстве, что привело к выводу активов должника.

Во исполнение данного судебного акта ответчик 21.09.2020 перечислил должнику 1,1 млрд руб.

Полагая, что с ответчика подлежат взысканию проценты за пользование чужими денежными средствами, начисляемые на взысканную ранее сумму со дня платежей до её фактического возврата, конкурсный управляющий должника 13.01.2021 обратился в арбитражный суд с заявлением о взыскании процентов за периоды с 30.07.2015, 31.07.2015 и 17.08.2015 соответственно по 20.09.2020.

Ответчик заявил о пропуске срока исковой давности. Разрешая спор, суд первой инстанции отказал в применении срока исковой давности, установленного п. 2 ст. 181 ГК, взыскав проценты за весь заявленный период. При этом суд отметил, что о наличии оснований для подачи настоящего заявления конкурсный управляющий узнал не ранее февраля 2020 года, поскольку именно в этот период ответчиком и иными участниками спора в суде апелляционной инстанции были в полном объёме раскрыты и судом приобщены к материалам дела доказательства, из которых следовали обстоятельства совершения упомянутых сделок, свидетельствующие об их недействительности.

Изменяя акт суда первой инстанции, апелляционный суд применил трёхлетний срок исковой давности, взыскав проценты в размере 216 668 298 руб. 52 коп. за три года (с 13.01.2018 по 13.01.2021), предшествующих дню обращения в суд с рассматриваемым заявлением.

Суд округа выводы суда апелляционной инстанции поддержал.

Отменяя судебные акты по делу, ВС РФ повторил свою логику 2018 года:

 

«Заявленное требование по сути направлено на устранение последствий исполнения недействительной оспоримой сделки (расчетной операции), в связи с чем к спорным отношениям подлежал применению годичный срок исковой давности, установленный пунктом 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации. При этом конкурсный управляющий имел возможность заявить о взыскании процентов одновременно с требованиями о признании недействительными платежей и о возврате суммы, перечисленной по недействительным сделкам (операциям), что им не сделано»

 

Иными словами, логика ВС РФ такова. Если кто-то обогатился за счёт конкурсной массы и по итогам состоявшегося конкурсного оспаривания обязан вернуть в массу денежную сумму, то в некоторых случаях он обязан уплатить и проценты на эту сумму. Проценты, начисленные к моменту возникновения права на подачу иска (у конкурсного управляющего, кредитора и проч.), составляют определённую денежную сумму и в этом своём числовом выражении входят в состав вреда, причинённого конкурсной массе. Это означает, что их можно взыскать одновременно с суммой основного долга, поэтому на них распространяется такой же срок исковой давности, как и на основное требование.

 

16. Выводы

Исковая давность по процентам исчисляется по-разному в зависимости от того, о каких процентах идёт речь – на будущее время после провозглашения судебного акта об оспаривании сделки или о процентах, восходящих к прошлому и начисляемых ретроактивно.

В первом случае проценты начисляются на обычное денежное обязательство и подчиняются трёхлетнему сроку исковой давности ввиду невозможности применения в данном случае п. 2 ст. 181 ГК.

Во втором случае судебная практика ВС РФ рассматривает данные проценты как часть реституционного требования и применяет к ним такой же режим (т.е. годичный срок исковой давности). При этом речь идёт о процентах как фиксированной денежной сумме, начисленной к определённому периоду (дате оспаривания сделки), что выводит данный случай из-под классической ситуации с исковой давностью по процентам годовым.

Эта позиция видится небесспорной. Во-первых, единого реституционного требования не существует. Эта категория лишь объединяет разные требования по основанию их возникновения.

Во-вторых, следует исходить из того, что срок исковой давности по требованию о возврате неосновательного обогащения и о начислении процентов на сумму обогащения не должен совпадать по продолжительности со сроком на оспаривание сделки, поскольку эти сроки имеют разную природу (пресекательный срок на осуществление права и срок исковой давности по требованию о присуждении). Таким образом, по обоим требованиям о присуждении (об основной сумме обогащения и о процентах на неё) должен применяться трёхлетний срок исковой давности.

Практика ВС РФ отклоняет один из возможных вариантов начала срока исковой давности по возврату неосновательного обогащения и процентов (с даты вступления решения суда об оспаривании сделки) и тяготеет к тому, чтобы исчислять этот срок с того момента, когда у истца появилась возможность заявить требование о взыскании процентов, т.е. одновременно с оспариванием сделки по банкротным основаниям.

При этом особенность требования о процентах за прошлый период состоит в том, что срок исковой давности исчисляется в совокупности по всем процентам, начисленным ранее ко дню подачи иска. Это обосновано ввиду того, что начальный момент срока исковой давности определяется по третьим лицам, а не по стороне сделки, и истцы могут узнать о факте обогащения ответчика существенно позже, чем оно наступило на самом деле. Таким образом, период, за который накопились проценты, может составлять существенный промежуток времени, превышающий сам срок исковой давности; это может быть и пять лет, и более.

Кроме того, возможна логика о том, что проценты являются элементом единого реституционного требования, и поэтому, когда суд рассматривал первоначальный иск, он также должен был рассмотреть требование о взыскании процентов. Такая позиция будет отвечать идеологии постановления Президиума ВАС РФ от 12.10.2010 № 5243/10.  Если же суд проигнорировал требование о процентах, по нему оправдан более поздний начальный момент исчисления исковой давности, как и решил приведённый казус Президиум ВАС РФ.